Школа №1 (им.Калинина) города Стародуба в дореволюционные и первые послереволюционные годы.

 Введение

Городская школа №1 города Стародуба, расположенная в здании бывшей женской гимназии имеет давнюю историю. К сожалению, некоторые моменты этой истории передаются жителями города в устной  бытовой форме, что естественно приводит к частым искажениям. Автор попытался устранить эти недочеты, использовав в качестве основы своей работа материалы Государственного архива Брянской области (ГАБО). Это помогло получить более объективную информацию о внутришкольной жизни и в достаточной мере беспристрастно оценить учебный процесс тех лет. Данное исследование не претендует на исключительность, его целью является попытка к выявлению преемственности между до- и послереволюционной школой, а также получение информации о некоторых аспектах жизни школы.

I. Гимназический период

Стародубская женская гимназия находилась в ведении попечителя киевского учебного округа. Впервые она упоминается в документах с 1902 года[1]. Начальницей гимназии с августа 1902  по 1 января 1907 года была 62-х летняя Екатерина Степановна Гроссевич. За службу ей было установлено жалование в 1450 рублей в год[2]. Возраст у начальницы был почтенный и за время пребывания в должности она постоянно ходатайствовала о назначении ей пенсии, которая выплачивалась далеко не всем лицам находившимся на государственной службе.

Располагалась женская гимназия сначала в частном доме, затем в здании мужской. Начальница женской гимназии подчинялась по должности директору мужской гимназии, которую тогда занимал Григорий Савич Мезерницкий. Был при гимназии и попечительский совет, в который входили представители Черниговского губернского, а также Стародубского уездного земств. Членами попечительского совета на 6 июня 1905 года были: дворянин Ширай С.А., дворянин Якубенко А.В., дворянин Синицкий П.Ф., крестьянин Зуев И.П., дворянин Дятлов И.И., дворянин Плешко В.Л., дворянин Чернолусский Д.А., чиновник VIII класса Иваченко А.В., мещанин Филько И.П., дворянин Поручко Н.В. и купец Емельяненко П.И. от уезда, и -Самоквасов, Немирович-Данченко, Куриленко, Оршаво-Орачевский (инициалы не уточнены) от губернии[3]. Как видно, попечителями были в основном лица дворянского происхождения, лишь по одному представителю было от крестьянства, мещанства и купечества, не было представителей духовенства.

Обучение в гимназии было платным, но  за хорошую учебу попечительский совет мог освободить от оплаты.

Обучались девочки семь лет. Изучали математику, географию всеобщую и русскую, историю всеобщую и русскую, естествознание, рукоделие, физическую и математическую географию, французский и немецкий языки. По этим же предметам сдавались экзамены. Не сдавались экзамены лишь по чистописанию и рисованию. Заканчивали гимназию в зависимости от времени поступления в нее, примерно в 16-19 лет.

В период обучения учитывался национальный и конфессиональный состав гимназисток. Так девочки иудейской веры были освобождены от изучения Закона Божьего. А иудеек по вероисповеданию в гимназии было достаточно много. Вот только девочки одного класса: Айсберг Эмма, Безуглова София, Биндер Эстра, Гридина Мина, Гуревич Роза, Левина Баш-шева, Каганская Сара, Сосина Эта – все они иудейки. И только Дубинские Софья и Раиса, Ляхова Александра и Хоминская Евгения – православные русские[4].

Практиковался в гимназии экстернат. Так мещане иудеи Йосель Меерович Левин, Иохим Шаевич Дименштейн и Хана Берковна Соркина 2 апреля 1905 года просили о предоставлении возможности своим дочерям сдать выпускные экзамены без обучении в гимназии[5]. В этот период шла революция 1905-1907 годов, в которой у руля ряда социалистических партий (РСДРП., эсеры, анархисты и др.) стояли евреи. Поэтому для них существовал ряд ограничений. Но, чтобы не грести всех под одну гребенку, попечительский совет откликнулся на прошение иудеев, при условии предоставления ими свидетельства о благонадежности и внесении 10 рублей в кассу гимназии.

Иногда в попечительский совет гимназии поступали не совсем обычные обращения. Так раввин Шнеерсон, потомственный гражданин, испытывая трепетное отношение правоверного иудея к субботе, в 1907 году просил освободить его дочь от занятий в этот день[6]. Члены попечительского совета отказать раввину не решились, но сама просьба повергла их в тупик, поэтому и решили оставить ее на устотрение попечителя киевского учебного округа.

Из прочих социальных групп среди гимназисток можно отметить дворян (Огинская Александра), духовенство (Никольская)[7], но все же мещане иудеи преобладали над всеми остальными. Даже такие русские фамилии как Гончаровы, Винокуровы, Орловы носили еврейские девочки[8].

Учителями гимназии были: Ольга Николаевни Аушева – она преподавала французский и немецкий языки, родилась в 1855 году, жалованье ей было положено 840 рублей в год[9], учитель латыни Жуковский Н.Я. Из фамилий других учителей встречаются Левицкий, Чаус, Кибальчич и др.

С 1 июня 1907 года начальницей гимназии становится Евгения Андреевна Курковская – дочь надворного советника, 40-а лет, не бывшая замужем и, как отмечено, девица. Педагогической деятельностью занималась с 1885 года. Жалованье, по сравнению с бывшей начальницей,  не было высоким, всего 850 рублей в год.

Руководство гимназией Курковской отмечается частыми ее поездками в Киев и столицу с бесконечными ходатайствами о награждении ее золотой медалью на аннинской ленте, с учетом ее «бесчисленных» заслуг перед Отечеством. В конце концов в13 августа 1909 года Евгения Андреевна «выбила» себе медаль «За усердие»[10].

В гимназии на педагогических советах неоднократно ставился вопрос об обязательной форме для воспитаниц[11]. Но к единой точке зрения так и не пришли. Форма не была введена.

В период революции 1905-1907 годов коллектив педработников гимназии принял решение о запрете политических организаций в гимназии, а также наложил запрет на коллективные заявления, обращения, жалобы[12]. Зато учителя проявили заботу о гигиене воспитаниц. Решено было построить баню. И испрашивали на это у городского головы 600 рублей[13].

17 августа 1906 года на педагогическом совете была разработана инструкция для классной надзирательницы. Классная надзирательница должна была приходить до молитва и наблюдать, чтобы ученицы шли в зал для перемены на молитву; перед уроком делать перекличку и отсутствующих отмечать в журнале, затеи требовать от родителей или лиц их заменяющих объяснительную в письменной форме; во время уроков находится в классе; дежурить во время перемен; по субботам требовать дневники и выставлять баллы за его ведение и требовать подписи родителей; уходить домой только после восьми уроков; посещать ученические квартиры; в воскресные и праздничные дни вести учениц в церковь; сопровождать учениц на спектакль, концерт, каток[14].

Но главными на педагогических советах были все же вопросы воспитания, связанные с теми или иными воспитанницами. Так 21 февраля 1907 года бал издан приказ по гимназии с требованием поменять квартиру ученице 7-го класса Юлии Котляр[15]. Вероятно, поведение воспитаниц под покровительством некоторых хозяев квартир оставалось желать лучшим. В связи с этим ив том же году на педсовете было принято решение, что содержание квартир для гимназисток может определяться только педагогическим советом[16].

На педсоветах рассматривали поведение учениц 7-го класса Агушевич, все той же Котляр, ученицы 6-го класса Сердюковой[17]. Им инкриминировали пропуски занятий, нарушение дисциплины. Решено было в назидательных целях вызвать родителей, а сдачу ученицами экзаменов провести в присутствии посторонних лиц. Ученице 7-го класса Брут (имя не указано) решено было снизить отметку по поведению за самовольную отлучку.

Интересное решение педсовета от 1 сентября 1905 года. Дворянину Николаю Васильевичу Поручко (кстати, члену попечительского совета гимназии) было отказано в праве его падчерицы Эмили Данченко пересдать экзамены за 3-й класс. И в то же время было решено зачислить слабоуспевающую Марию Минченко в 4-й класс в связи с тем, что она круглая сирота[18]. Как видим, далеко не всегда педсовет находился под влиянием попечительского совета. И часто решения принимали исходя из морально-нравственных устоев, а не кумовства. Да и члены попечительского совета, вероятно, считали непристойным использовать свое положение в личных целях. Кстати, на повторный год обучения оставляли довольно часто. Так в 1902-1903 учебном году из 43-х человек приготовительного класса 16 девочек было оставлено на 2-й год[19]. Такая кара стимулировала, и в то же время поощряла успевающих. Перешедший в другой класс чувствовал себя окрыленным, ощущая ситуацию успеха, намереваясь учится еще лучше.

После окончания 7-го класса девочки могли поступить в 8-й педагогический класс. Ко всем прочим, уже перечисленным дисциплинам, добавлялось изучение педагогики. Перед поступлением в 8-й класс гимназистки писали заявление указывая, на какой предмет из трех предложенных – историю, географию, математику им хотелось бы сделать упор в изучении. В период обучения в восьмом классе воспитанницы давали пробные уроки в 1-5 классах[20]. Завершив обучение в 8-м классе православные получали свидетельство домашней наставницы, а католички и иудейки – домашней учительницы своих единоверцев.

23  августа 1914 года, благодаря деятельности И.И.Дятлова, было построено отдельное здание для женской гимназии по улице Красной ( ныне ул.Краснооктябрьская). В эти же годы домашние учительницы и наставницы получили право на пенсию по истечении 20-и лет работы. Но ежегодно они должны были направлять отчет о своей работе директору народных училищ, а также характеристику от уездного предводителя дворянства и лиц у которых они работают.

II. Советский период (1919-1928)

После Октябрьской революции согласно «Положения о единой трудовой школе РСФСР» образование делилось на две ступени. Первая ступень охватывала 1-5 классы, в вторая – 6-9 классы. Таким образом, обучение было 9-й летним.

Еще шла гражданская война, но уже началось восстановление системы образования. Женская гимназия города Стародуба уже в 1918 году была преобразована в школу I ступени с 5-ю основными классами. На этот год в школе обучалось 35 учеников (24 мальчика и 11 девочек). В 1919 году в школе было 18 мальчиков и 13 девочек, всего 31 человек. В этом же учебном году из-за эпидемии тифа школа не работала 63 дня. При школе имелся огородный участок, было организовано горячее питание для школьников[21]. Учителями школы были бывшие гимназические преподаватели: Е.А.Быковская – 42 года, учитель с 1904 года; А.А.Балакмиец – 71 год, учитель с 1869 гоа; И.И.Митюкевич – 23 года, учитель с 1917 года; Н.Я.Якубовская – 29 лет, учитель с 1910 года; Е.К.Чаус – 54 года, учитель с 1889 года, А.Н.Яницкий 69 лет, учитель с 1885 года[22].

В 1920 году школе присвоена II ступень. Обучение стало 9-и летним. Количество учителей увеличились до 14-и человек[23]. Это был очень тяжелый год для школы. Из-за отсутствия топлива в ноябре-апреле школа был закрыта, хозяйство вообще не велось. В связи с этим выпуска в этот год не было. В тоже время ужесточилась ответственность за ведение школьной документации. Так 21 января 1920 года директору школы поступила телеграмма губернского отдела народного образования под №1698, где в категоричной форме звучало требование о сдаче годового отчета, а в случае невыполнения его к указанному сроку – угроза ареста.

В 1921 году в школе обучалось 193 ученика (75 мальчиков и 118 девочек), работало 22 учителя (13 мужчин и 9 женщин). Фамилии учеников: Цветков, Цыганков, Хенкин, Хомутов, Редько, Хабичева, Левитин, Исаченко и др. В школьных характеристиках на учащихся преобладали такие слова: активен, средних способностей, мало развит и т.д.[24].

12 сентября 1922 года были выборы директора школы и школьного совета. В школьный совет от родителей были избраны Андриевский, Зимордин, Глазман, Михайловский, Синицын, Шавва, Чечет, Бураков, Левандо, Ширинский, Шумейко. Директором был избран Ф.Н.Королев[25]. Но уездный совет народного образования не утвердил его в этой должности. Взамен его единогласно, вероятно под давлением того же отдела, директором был переизбран М.Ф.Кибальчич, иначе трудно объяснить такое единодушие коллектива, который накануне только что голосовал за другого человека.

В тот же день коллектив школы принял правило, согласно которому, ученик , пропустивший 25 уроков в течение 2-х месяцев считается выбывшим. Была установлена плата за обучение в школе. Так что разговоры о том, что в советский период обучение было бесплатным – очередной миф. Не уплативших вовремя исключали, а восстановление стоило 3% пени за каждый неуплаченный день. Ко всему этому платили так называемые «дровяные» деньги, т.е. на отопление, по 150 рублей в год с ученика. Решили педагоги школы, что можно преподавать в качестве учебной дисциплины и латинский язык, но за дополнительную плату, тогда же в каждом классе была учреждена должность классного наставника[26]. А в октябре 1922 года в школе был введен урок физического воспитании, но уже бесплатно.

В документах от 18 февраля 1923 года школа упоминается по именем М.В.Калинина. В этом же году школу из-за неуплаты покинули многие учащиеся.

В 1928 году в школе работали следующие учителя: Королев Ф.Н. – 1884 г.р., образование высшее, из мещан; Кибальчич М.Ф. – 1869 г.р., образование высшее, из мещан; Стернов В.А. – 1881 г.р., образование высшее, из духовенства; Лапчинская Л.А.- 1887 г.р., образование высшее, из духовенства; Гурский К.П. – 1893 г.р., образование высшее, сын учителя; Лапчинская П.А. – 1889 г.р., образование высшее, из духовенства; Капитанова М.Б. – 1890 г.р., образование среднее, из мещан; Богдашев И.Н. – 1890 г.р., образование высшее, из мещан; Балакмиец А.А. – 1874 г.р., образование высшее; Спасский В.П. – 1885 г.р., закончил учительскую семинарию;; Червяковская О.Н. – 1890 г.р., образование высшее; Богдашев М.Н. -1882 г.р., образование высшее; Поляк М.А. -1874 г.р., образование высшее, сын врача; Левицкий С.А. - 1905 г.р., образование незаконченное среднее, из духовенства; Добровольская Т.Ю. – 1866 г.р., образование среднее, из мещан; Сечко-Кушнеровская Н.С. – 1896 г.р., образование среднее, из мещан; Ривкин И.А. – 1870 г.р., образование 2 класса городского училища, тз мещан, Кибальчич В.М. – 1896 г.р., образование высшее, дочь учителя; Червинская А.Г. – 1896 г.р., образование среднее, из мещан; Сафонов А.К. – 1902 г.р., закончил педтехникум, из крестьян; Добрагаева О.А. – 1884 г.р., образование высшее, из духовенства; Ляхова А.И. – 1893 г.р., образование среднее, из крестьян[27].

Из текущих повседневных проблем школы можно отметить то, что учащиеся постоянно портили мебель в классах, пролетарское сознание к ним так и не приходило, и поэтому было решено в  каждую дверь установить замок. К началу учебного года учащиеся должны были за свой счет вставлять выбитые за лето стекла. Вопросом весенних педсоветов была проблема посадки деревьев, которые ученики безжалостно выдергивали во время следующего учебного года. Школьникам, вероятно, нравилось влезать в классы через окна, поэтому почти на каждом педсовете рассматривался, правда безуспешно, и этот вопрос.

При школе работали кружки – литературный, драматический, хоровой, музыкальный, библиотечный, антирелигиозный. Был в школе уголок природы.

Учителям вводились надбавки к зарплате за проверку письменных работ – по физике – 10%, естествознанию и географии – 15%.

В протоколах решений педсоветов есть любопытные записи, например: в апреле 1924 года организовать комсомольскую свадьбу; отказать ученику 9-го класса Мырлину в просьбе убрать из его характеристики строки «высокомерно относится к своим товарищам»[28]; отказать гр.Сахонову в приеме его дочери в 3-й класс по великовозрастности[29].

Очень часто учащиеся скрывали свое социальное происхождение, а участливые учителя помогали им в этом. Так 6 октября 1928 года уполномочены ОГПУ Волчек доносил начальнику уездного отдела народного образования о том, что учительница Капитанова посоветовала ученице 6-го класса Ревковой Доминикии в анкете указать, что она дочь крестьянина, а не священника, иначе ее в результате чистки могут исключить[30]. Было указание, чтобы в большинстве своем на 1-е место из различных социальных групп учащихся  на выходили дети торговцев . Вот и приходилось директору школы часто подтасовывать результаты.

 Зато отсутствовала отчетность по успеваемости. Поэтому на 2-й год оставляли в массовом количестве, не натягивая отметок для перевода в следующий класс.В 1923 году только из 1А класса было исключено 5 человек (Синицин Алексей, Гулакова Анна, Гудим Козьма, Гудим Агафья, Потапченко Лидия). 14 человек из класса должны были выполнить летние работы и сдать переводные экзамены осенью. В каждом классе на второй год оставалось от 1 до 6 человек или вовсе отчислялись из школы.

Из 8А класса только 7 человек переводились в 9-й класс, 4 – оставалось на второй год, а 14 – на осень. Причем из числа тех, кто оставался на осень, экзамены (за которые, кстати, надо платить) не могли сдать от 3-х до 5-и человек[31]. Их в лучшем случае оставляли на второй год, употребляя формулировку «оставить на повторный курс ввиду их крестьянского происхождения, в виду малолетства и сильного желания учиться и старательности». С другими же просто расставались исключив их из школы. В 1924 году было решено выдать справку о том, что учились в 8-м классе Берлина Лия, Гиль Ревека, Певзнер Вера, Шавва Ольга отметив в ней, что они не развиты, слабых способностей, и не успевают по всем предметам[32].

Часто учащихся исключали в середине учебного года, на 2 недели, до начала каникул и т.д. Восстановиться можно было лишь сдав экзамены по всем предметам за пропущенное время. А стимул к восстановлению был, ведь за учебу было уже уплачено.

На педагогическом процессе сказывался и энтузиазм советской эпохи. Так,  учительница немецкого языка Т.Н.Добровольская на одном из педагогических советов, для повышения успеваемости учащихся,  предложила заниматься с отстающими во время зимних каникул бесплатно[33].

Именно в таком ритме прошли в бывшей женской гимназии первые десять советских лет.

Заключение

В результате данной работы можно сделать следующие выводы:

1. Вряд ли стоит говорить о преемственности педагогического процесса в стенах школы до и после революции 1917 года. С изменением социального строя поменялись и концепция, и приоритеты образования. И даже наличие тех же педагогических кадров еще гимназического периода не могло повлиять на изменившиеся педагогические условия.

2. Общим для до- и послереволюционной школы было отсутствие показателей успеваемости учащихся. В связи с этим наблюдается повсеместное второгодничество. Качество учебно-воспитательного процесса оценивалось иными нежели количеством успевающих или неуспевающих учеников критериями.

3.В дореволюционный период практически на обращалось внимание на этносоциальный состав учащихся, в советский же период приоритеты имели учащиеся из неимущих слоев населения.

4. В первое советское десятилетие образование было платным, причем от оплаты за обучение, в отличие от дореволюционной школы, не освобождались даже хорошо успевающие учащиеся, а за малейшую просрочку в оплате сразу же следовало отчисление из школы.

5.После Октябрьской революции не произошло кардинального изменения отношения детей ни к учебному процессу, ни к ни к внутришкольной жизни, несмотря на идеологизацию учебного процесса.

Примечания

1.     ГАБО.ф.496,о.1.д.11.

2.     ГАБО.ф.496,о.1,д.11

3.     ГАБО.ф.496,о.1,д.32

4.     ГАБО.ф.496,о.1,д.1

5.     ГАБО.ф.496,о.1,д.1

6.     ГАБО.ф.496,о.1,д.40

7.     ГАБО.ф.496,о.1,д.1

8.     ГАБО.ф.496,о.1,д.19

9.     ГАБО.ф.496,о.1,д.58

10.  ГАБО.ф.496,о.1,д.40

11.  ГАБО.ф.496,о.1,д.44

12.  ГАБО.ф.496,о.1,д.44

13.  там же

14.  там же

15.  там же

16.  ГАБО.ф.496.о.1,д.40

17.  ГАБО.ф.496,о.1,д.44

18.  ГАБО.ф.496,о.1,д.40

19.  ГАБО.ф.496,о.1,д.19

20.  ГАБО.ф.496,о.1,д.36

21.  ГАБО.ф.1403,о.1,д.78

22.  ГАБО.ф.1403,д.78

23.  там же

24.  ГАБО.ф.1403,о.1,д.136

25.  ГАБО.ф.1403,о.1,д.132

26.  там же

27.  ГАБО.ф.1403,о.1.д.120

28.  ГАБО.ф.1403,о.1,д.132

29.  там же

30.  ГАБО.ф.1403,о.1,д.120

31.  ГАБО.ф.1403,о.1,д.132

32.  там же

33.  там же